Невельской засмеялся. Оказывается, Орлов уже все знает о «Байкале». Потом разговор зашел о ветрах и течениях, мешающих плаванию в этих местах. У Орлова на все находились ответы, обличающие в нем человека, знакомого с навигацией и наблюдательного. Невельской стал догадываться, что, видимо, это бывший штурманский офицер, за что-то разжалованный.
В дверь постучали. Вошел Халезов. Он принес капитану начерно вычерченную карту залива, только что описанного «Байкалом».
Орлов, облокотившись о стол, с любопытством рассматривал карту.
— А тут неверно, — сказал он Халезову, показывая почерневшим пальцем на устье речки.
Халезов боком взглянул на него своими желтыми глазами и почесал согнутым пальцем подбородок.
— Тут же кекур[191], как раз напротив устья, в полутора милях. В тумане не видно.
Халезов удивленно поднял брови, как бы желая сказать, что, мол, вот еще нашелся…
— А годится, по-вашему, этот залив для основания порта? — спросил капитан, показывая на карту.
— Всегда забит льдами, все лето, — ответил Орлов.
— Где же, по мнению компании, быть порту?
— Наш начальник фактории капитан Завойко стоит за Аян, — уклончиво ответил Орлов.
Он стал внимательно читать цифры промеров, идущие к югу, по направлению амурского лимана.
Капитан вызвал кока и велел подать Орлову обед в кают-компанию.
— Ну что вы скажете? — спросил он Казакевича, когда Орлов ушел.
— Скажу, что они хотели на одну ложку две горошки… Какая-то глупость или еще хуже!
— Вообще мерзость, — сказал капитан. — Имея такого человека, как Орлов, могли давно прислать нам инструкцию прямо в лиман. Осторожность если — так могли копию снять. Орлов в случае чего уничтожил бы. И действительно, что это за торговое поручение ему дали?
— Он шел, торговал и не спешил. Вот наши способы!
— Сорвали дело, не дали доделать до конца.
Невельской в сердцах сдернул фуражку с гвоздя и вышел. Слышно было, как он быстро взбежал по трапу.
Пробили склянки. На юте послышалась ходьба, забегали матросы, раздалась команда вахтенного офицера. Видимо, подул ветерок…
Вскоре судно пошло.
Все офицеры были приглашены к капитану.
— Господа! Опись закончена! — сказал он. — Поздравляю вас и благодарю. Только что ко мне прибыл курьер из Аяна. Мы идем не в Охотск, а в Аян, где нас, видимо, будет ждать генерал-губернатор. По прибытии в Аян я немедленно отправлю доклад его светлости князю Меншикову о результатах нашей экспедиции… Ныне же положение таково, что я объявляю вам о необходимости содержания в величайшей тайне всех наших действий… Вот текст подписки, господа, которую вы обязаны мне дать, Его также надо дать на подпись нижним чинам, унтер-офицерам, вашим крепостным и алеутам. Объясните экипажу не только какое наказание ожидает того, кто разгласит тайну, но и какой вред нам может быть от этого. Невельской зачитал текст подписки.
— Кроме того, прошу сдать мне все дневники, заметки, карты, рисунки, а также предметы, выменянные вами у туземцев или полученные в подарок…
— И рукавички? — разочарованно воскликнул юнкер.
Все засмеялись.
— Все, все надо сдать, господа. И рукавички тоже, — добавил Казакевич.
— Все останется в тайне, — недовольно ворчал Халезов, выходя на палубу в компании офицеров. — Уж теперь никто не узнает, как барон вернулся на корабль без штанов.
Гейсмар покраснел, а старший штурман как ни в чем не бывало пошел маленькими шажками к себе.
— Это, господа, конечно, до встречи с губернатором, — говорили между собой офицеры.
— Ну конечно, генерал разрешит… Все возвратят!
— Капитан обязан так поступить…
Орлов прошел на бак к байдарочникам и заговорил с ними по-тунгусски.
Было душно. Барометр падал. Ветер набегал неровно. Изредка в левый борт ударяла волна. Становилось как-то странно тепло.
— Афонька этот такой потешный! — стоя у руля, рассказывал капитану Подобин. — Вчера уморил… Вот сущий комик!
Вечером Невельской снова беседовал у себя с Орловым, на этот раз об исследованиях Амура.
— А какие же у вас об этом были сведения? — спросил капитан.
Орлов ответил, что об Амуре всегда было много разговоров, но до сих пор все считали, будто Амур несудоходен. Тут он хитро взглянул на капитана.
— Об этом были доставлены точные сведения, — добавил он и, помолчав, тряхнул головой набок, как бы выражая удивление.
Невельской вспомнил свой разговор с Врангелем. «Что теперь Компания? Да и что сам Врангель?» — подумал он.
Невельской спросил, как живет Завойко в Аяне, и узнал, что тот хороший хозяин, что у него отличный дом с мезонином, что он развел дойных коров и свиней и что такого скота нет ни у кого на побережье, что он построил оранжерею и даже вырастил арбуз в ней и все ждал губернатора, чтобы угостить его этим арбузом.
Орлов, как оказалось, жил тут давно, служил на правительственных судах и на компанейских, еще в тридцатых годах плавал у Курил, на Аляску, на Гавайи, в Калифорнию. Он хорошо знал Козмина. Сказал, что Козмин еще в тридцатых годах, после своего путешествия с Врангелем, был здесь, описывал Шантары и встречал там гиляков, доставил сведения, что гиляки независимы.
Орлов, оказывается, был судим и разжалован, но не отправлен на каторжные работы, как гласил приговор, а остался в Охотске. Видимо, как хорошего штурмана и знающего, полезного человека, его взял к себе только что приехавший туда Завойко, который в то время заведовал факторией компании в Охотске. Там же, в Охотске, был и правительственный порт, над которым начальствовал капитан Вонлярлярский[192].
— Охотск неудобен для компании — там нет бухты, а просто река за кошкой, суда входят в устье и разгружаются… Место гнилое…
Что представляет собой Охотск, капитан знал отлично.
— Ну, а что вы сами скажете про Аянский залив? — спросил Невельской, выслушав невеселый рассказ Орлова о его жизни.
— Залив вскрывается в июне, а к рождеству встает. В летнее время хорошая якорная стоянка. Бурунов у берегов не бывает до октября, но уж осенью зашумит! Как подует с востока — и пойдут валы. В сорок третьем году прибыл туда Василий Степанович. С охотским протоиереем они тогда пришли на бриге «Промысел» святить место перед началом постройки.
— Ну, и освятили?
— Так точно! — ответил Орлов и настороженно взглянул на капитана. — Вот и началась постройка. Рубили лес, дома строили. Люди болели цингой. Пришлось и мне, и самому Василию Степановичу за топор браться. — Взгляд его успокоился. — Вот так и построили Аян… А в сорок пятом году факторию сюда перенесли, Завойко переехал. Юлия Егоровна приехала, супруга его, с детьми. Сад разбили, оранжерею поставили. Выхлопотал нынче он, чтобы тут был и правительственный порт.
— Ну, а что за новая дорога на Якутск?
— Да места у нас — сопки, мочажина, трущоба, камни, болота. Грузы доставляем с перегрузкой, то вьюком, то на лодках по рекам…
Орлов рассказал, что первоначально было два варианта дороги и долго не знали, какой выбрать.
— Ну, и как же решили?
— Да уж выбрало само правление компании, — уклончиво ответил Орлов.
— Чем же оно руководствовалось?
Орлов опять тряхнул головой.
— Да одним тем, что этот путь не потребовал речного парохода… — не сразу ответил он.
Невельской вспомнил Портсмут, Ост-Индские доки в Лондоне, самодвижущийся подъемник, шкивы, быстро вертящиеся от вала… Военный пароход «Вулкан»…
Орлов стал откровенней и сказал, что хотя сам нашел Аянскую дорогу, но это не находка, а мучение.
Манерой держаться — трясти головой набок, усмехаться в усы — Орлов очень походил на местных туземцев, которых капитан наблюдал на Амуре. Казалось, он прожил жизнь с ними.
— Из какого же леса вы строили Аян? — спросил Невельской. — Из сосны?
— Нет, из лиственницы. Сосны ведь у нас нет!
— Ах, вот как! Так из лиственницы? Ну, а какой еще лес растет?
— Все больше аянская ель.
— А кедры?
— Да, есть и кедры, но редко.
— И строились прямо из сырого леса?
— Да когда как приходилось, лес у нас сохнет быстро. Весной ошкуряем, и через два-три месяца высыхает.
— А корабельный лес? Мачты? Что идет на верфь? Где же у вас выдерживается лес?
— Да как везде, так и у нас…
На всю ночь пошли расспросы о судах, о лесе, о реках, о путях из Аяна на Якутск, об Амуре и гиляках, об Америке русской и нерусской.
Невельской вспомнил теперь, что про Орлова слыхал прежде, в Петербурге, и читал в статье у Симменса, директора Гудзонбайской компании, который интересовался пушными промыслами Российско-американской компании и наездом был в Охотске.
Он спросил Орлова, есть ли у него семья. При этом вопросе взгляд Орлова потупился. Ответил, что семья есть.
